ИММУНОРЕАБИЛИТАЦИЯ И АБИЛИТАЦИЯ ДЕТЕЙ РАННЕГО ВОЗРАСТА С ПОРАЖЕНИЯМИ ОРГАНОВ ИММУННОЙ СИСТЕМЫ

Сандуляк Т.В.

Харьковская медицинская академия последипломного образования ; Городская детская поликлиника № 12, Харьков

Актуальность проблемы.

В последние десятилетия периодическая печать изобилует сведениями о широком инфицировании населения вирусами, хламидиями, микоплазмой и другимивозбудителями инфекционных заболеваний, передающимися половым путем, и, затем, циркулирующими в семейных очагах из поколения в поколение при контактно-бытовой передаче. По данным С.Г. Чешик и соавт. (1995) свыше 90% беременных инфицированы цитомегаловирусами (ЦМВ) и, по крайней мере, у 14% родившихся от них детей имеет место врожденная ЦМВ-инфекция. А ведь известно, что в периоде новорожденности диагностируются только тяжелые формы заболевания, приблизительно у 1 из 12 инфицированных детей. Инфицированные лица выделяют ЦМВ во внешнюю среду со слюной, мочой, калом, выделениями из половых путей, молоком матери и составляют эпидемиологическую опасность для членов семьи и в детских коллективах. При исследовании госпитализированных детей раннего возраста с патологией органов пищеварения В.С. Приходько и М.Н. Ермолаев (1998) выявили врожденную хроническую форму ЦМВ-инфекции у 17%, а приобретенную латентную форму – у 83% детей.

Вирус простого герпеса (ВПГ) также широко распространен среди населения и может инфицировать до 100% женщин с различными формами иммунодефицита, особенно беременных, для которых характерно состояние иммуносупрессии (В.В. Грабарь, 1998). При исследовании секрета из цервикального канала ВПГ выявляют у 35,7% , а в амниотической жидкости – у 70% беременных, что наиболее характерно для невынашивания беременности (A. Nahmias & all, 1990). Только у 3-4 % инфицированных ВПГ детей отмечаются тяжелые формы герпетической инфекции в первые месяцы жизни, в  21 % случаев  вирусная инфекция протекает по типу латентной персистирующей формы с последующими проявлениями на фоне снижения иммунобиологической реактивности (ИБР) в виде поражений кожи и слизистых, респираторных заболеваний, гепатита, менингоэнцефалита, тиреоидита, поражения глаз и половых органов.

Среди других вирусных заболеваний, приводящих к снижению ИБР у детей и длительно циркулирующих в семейных очагах и детских коллективах, существенное значение имеют краснуха, мононуклеоз, аденовирусные инфекции, паротит, гепатиты. Их распространенность в детских коллективах может достигать эпидемических масштабов.

Реже, чем вирусные поражения, встречаются хламидиаз, уреаплазмоз, микоплазмоз – у 12% инфицированных детей раннего возраста (И.И. Редько, 1998), 32% беременных (О.И. Шевченко и соавт., 1998) и 42% матерей и отцов (Т.В. Сандуляк, 2002).

В многочисленных научных работах с помощью вирусологических и иммунологических исследований установлено, что клетками-мишенями для ВПГ, ЦМВ, вирусов краснухи, гепатита, а также хламидий и микоплазмы является не только эпителий слизистых и кожи, соединительная ткань и эндотелий сосудов, но и клетки иммунной системы. Перечисленные патогены, поражая тимус плода в 7-17 недели гестации, формируют синдром иммунотолерантности с пожизненной невозможностью синтезировать к ним антитела и постоянной персистенцией с выделением вирусов и микроорганизмов во внешнюю среду. При инфицировании плода в более поздние сроки гестации и детей раннего возраста указанные возбудители поражают макрофаги, моноциты, фагоцитирующие лейкоциты и лимфоциты-хелперы, вызывая снижение их функций и постепенное разрушение. По мере повреждения моноцитарно-макрофагального звена иммунитета, в зависимости от величины антигенного воздействия на организм (виремия, бактериемия, локальные или системные поражения соединительной ткани различных органов), происходит напряжение и истощение функций вилочковой железы. Тогда к первоначальным нарушениям I фазы иммунного ответа (индуцибельной), которая обусловлена снижением функций макрофагов и моноцитов, присоединяются морфологические и функциональные изменения тимуса (его акцидентальная инволюция) с развитием недостаточности II фазы иммунного ответа в виде Т- и В-клеточного дефицита со снижением продукции антител, запуском аутоиммунных реакций на пораженные ткани различных органов. Для каждой из названных инфекций от момента инфицирования до развития выраженных клинических проявлений недостаточности I или II фазы иммунного ответа, проходит время от нескольких месяцев до 2-3 лет. В этот отрезок времени патологический процесс можно распознать и исправить на определенном этапе с помощью медикаментозных и немедикаментозных этиотропных и патогенетических средств. Своевременно невыявленные и несанированные инфекции приводят к глубоким системным, порой необратимым поражениям иммунных органов и тканей организма.

Диагностика, лечение и последующая реабилитация инфекций иммунной системы у детей раннего возраста (0-3 года) имеют ряд особенностей вследствие их незрелости: Во-первых, необходимо дифференцировать выявляемые нарушения параметров иммунитета от позднего старта выработки иммуноглобулинов и возрастной нормы, что можно сделать лишь при помощи методик системной оценки ИБР, которые, однако, не адаптированы для детей данного возраста. Во-вторых, не разработаны конкретные алгоритмы диагностики и лечения с учетом фазы иммунного ответа, что приводит к поздней диагностике и неэффективной терапии. В-третьих, между иммунологами и другими специалистами существуют разногласия в трактовке иммунологических показателей и оценке состояния детей, что приводит к  дополнительной антигенной нагрузке при проведении различнымх профпрививок. В-четвертых, не разработаны методики иммунореабилитации остаточных явлений болезни и абилитации (создание условий для физиологического созревания иммунитета) реконвалесцентов, перенесших вирусную и бактериальную патологию иммунных органов. Необходимые мероприятия по адаптации таких детей к окружающей среде чаще всего не проводятся или носят хаотический характер, неполноценны по объему и продолжительности. При повторных обращениях указанных категорий детей им назначаются сульфаниламиды, антибиотики, антигистаминные, противовирусные и стероидные препараты и другие иммунодепрессанты в сочетаниях и дозах, опасных для незрелой и поврежденной иммунной системы, пораженных органов кроветворения, печени, почек, что приводит к скрытой сенсибилизации, интоксикации, дисбактериозу и другим побочным эффектам. Таким образом, непрерывные неблагоприятные воздействия антропогенных факторов внешней среды (Р.М. Хаитов, Б.В. Пинегин, 2000; В.А. Курашвили, Г.П. Ступаков, 2001), стрессовые ситуации, неполноценное питание, возросшее потребление лекарств, нарушающих иммунные функции (В.А. Дадали, 2001; В.И. Циприян и соавт., 2002), спобоствуют хронизации патологии. Происходит возрастание числа больных с хроническими инфекционно-воспалительными заболеваниями (Л.А. Трунова, О.В. Тихонова, 2001), что является одной из ведущих проблем здравоохранения последних лет.

Таким образом, все перечисленные выше факторы дают основание считать весьма актуальным поиск и научное обоснование методов иммунореабилитации и абилитации детей на основе использования средств натуральной медицины, рационального питания и немедикаментозного воздействия.

Цель исследования – разработать методику оценки и изучить состояние ИБР у детей раннего возраста, рожденных от матерей, инфицированных вирусами и микроорганизмами, которые поражают иммунные органы; предложить оптимизированные алгоритмы диагностики патологии у детей и разработать способы ее лечения, иммуно-реабилитации и абилитации с помощью средств натуральной медицины.

Методы и материалы исследования. В условиях детской поликлиники и клинической базы кафедры в течение 3 лет было проведено выборочное продольное наблюдение с изучением ИБР у 180 детей 0-3-летнего возраста по разработанной нами методике.

Иммунобиологическая реактивность – актуальное состояние ребенка, позволяющее ему реагировать на изменение окружающей среды. Оно включает в себя 3 неразрывных звена, взаимодействующих между собой: вегетативную нервную систему (ВНС), эндокринную (гормональная регуляция потребностей организма) и иммунную системы. Последняя состоит из клеточного и гуморального звеньев иммунитета к антигенам внешней и внутренней среды.

Состояние ВНС – вегетативная реактивность по А.М. Вейну, (1991) - изучали по модифицированным для данного возраста индексу Кердо, коэффициенту Хильдебранта и формуле Гроте, сопоставляя данные с анамнезом, клиникой, результатами дополнительного инструментального исследования неврологического статуса (ЭКГ, ЭхоКГ, НСГ, РЭГ, ЭхоЭГ, ЭЭГ), учитывая оценку состояния двух других систем.

Морфологическое и функциональное состояние гипофиза, надпочечников, щитовидной и поджелудочной желез исследовали с помощью УЗ-сканирования и определения гормонов в крови ИФА-методом (АКТГ, ТТГ, кортизол, адреналин, Т₄, Т₃, инсулин, мелатонин).

Иммунный статус оценивали по предложенному автором алгоритму исследования иммунной недостаточности (ИН), включающему 5 уровней изучения. I-й – опрос для выявления факторов риска ИН и их направленности. II-й – осмотр больного с выявлением клинических маркеров и синдромов ИН. По результатам двух первых уровней судили о наличии ИН клинически. III-й – исследование гемограммы с количественным анализом степени компенсации нейтрофильного, макрофагально-моноцитарного, лимфоцитарного, эозинофильного звеньев иммунитета в периферической крови. На основании трех уровней делали выводы о наличии и степени компенсации ИН в конкретном звене: макрофагально-фагоцитарном, специфически клеточном или о сенсибилизации. Данные первых трех уровней доступны для анализа любым специалистом при любом обращении больного за медицинской помощью и являются основополагающими для принятия решения о наличии ИН и дальнейшего целенаправленного исследования иммунного статуса пациента. IV-й уровень – исследование иммунограммы (лабораторные тесты первого [скрининговые – Т-, В-лимфоциты, 0-клетки, иммуноглобулины А, G, M, фагоцитарное число и др.] и второго [углубленные – Т-хелперы {Т-х}, Т-супрессоры {Т-с}, активные клетки {Т-акт.кл}, NK, интерлейкины, интерфероны, специфические иммуноглобулины, комплемент и др.] порядков). На основании результатов четырех уровней пациента консультирует иммунолог с установлением диагноза иммунной патологии. V-й уровень – прицельные тесты прикладной иммунологии, назначаемые иммунологом.

Тесты IV-V уровней выполнялись в лаборатории молекулярной диагностики и клеточных биотехнологий «Вирола» при ХМАПО (дир. к.м.н. Ю.Е. Микульский). Перечень исследований включал: лейкоцитарную формулу, CD₃, CD₂₀, CD₄, CD₈, Т-акт. кл., В-лимфоциты, несущие IgA, G, M, CD₁₆, фагоцитарную активность нейтрофилов, количественное определение IgA, G, M, ЦИК и выявление активности системы комплемента (CH-50). По мере необходимости в объем обследования включали РБТЛ, НСТ-тест, лимфоцитотоксичность, гетерофильные гемолизины, фактор некроза опухолей (ФНО), α- и γ-интерферон, интерлейкины (ИЛ-1, ИЛ-2, ИЛ-3, ИЛ-6) и осуществляли подбор иммуносорбентов и иммуномодуляторов.

В основную (I) группу вошли 140 детей от матерей с этиологически доказанной материнско-плодной инфекцией. Контрольную (II) составили 40 здоровых на момент рождения младенцев от здоровых родителей. В основную выборку включали каждого второго пациента, в контрольную – каждого 10-го здорового ребенка.

По биологическим факторам (возраст родителей, гестационный и календарный возраст ребенка, физическое развитие, наследственность и др.) сравниваемые группы формировали по принципу «копия-пара». Полученные результаты исследований обработаны методами вариационной статистики с использованием ПК.

Результаты и обсуждение. При исследовании неврологического статуса поражения ЦНС той же этиологии, что и инфекция у матери, выявлены у ¹/₃ детей I гр., а у ²/₃ – перинатальные гипоксические, метаболические и травматические повреждения, требовавшие продолжительной медикаментозной и последующей этапной реабилитационной терапии, аналогичные опубликованным нами ранее (Т.В. Сандуляк, 1995).

По данным ЭКГ ваготоническая направленность вегетативного тонуса в первые 3 месяца жизни отмечалась у 95 (67,9±2,3%) детей I гр. и не наблюдалась у здоровых младенцев. В последующем вегетативный тонус приобретал симпатическую направленность к 7 месяцу жизни и оставался таковым до конца наблюдения. Стойкая симпатотония к концу наблюдения отмечалась у 104 (74,3±2,8%) детей I гр. и 19 (45,5±2,1%) младенцев II гр., развивших патологические состояния постнатально.

При включении в схему реабилитации Биоэвейла и Пчелинной бодрости ваготония ликвидировалась на 1,5 месяца раньше лишь у детей без необратимых иммунных повреждений, что сопровождалось восстановлением трофотропных механизмов ВНС.

Симпатотония у большей части детей основной группы поддавалась коррекции в течение 3 месяцев при использовании Магнум Е, Гинкго Билоба плюс фитомикросферы и Оптимакса плюс фитомикросферы в комплексе с растительными диуретиками (по показаниям) при условии, что эти пациенты получали поддерживающую терапию функции макрофагов-моноцитов Эхинацеей плюс фитомикросферы и Фитоселеном. Эхинацею назначали непродолжительным курсом при отсутствии аутоиммунных тканевых поражений со специфическими антителами. Младенцы, получавшие циннаризин и пантогам, сохраняли симпатотонию и после окончания курса терапии до конца периода наблюдения, что свидетельствовало о нарушении эрготропной функции ВНС без параллельной иммунореабилитации.

Вегетативная обеспеченность деятельности после физической нагрузки у детей I гр. характеризовалась патологическими реакциями – тахикардитическим и гиперсимпатотоническим вариантами нарушений. Первый хорошо устранялся введением в схему реабилитации натурального антиоксиданта Биоэвейл, а второй – при назначении Оптимакса плюс и Гинкго Билоба плюс повторными курсами по 4-6 недель с перерывами 7-10 дней, более 3 месяцев. В отличие от медикаментозной терапии указанных состояний милдронатом, пантогамом, циннаризином, рибоксином у младенцев, пребывавших на реабилитации натуральными средствами не наблюдались солевой диатез почек, срыгивание и рвота, дискинезии желчевыводящих путей и кишечника, холестаз и аллергические реакции.

Изучение гормонального фона выявило у ½ младенцев I гр. дефицит тропных гормонов гипофиза и снижение уровня кортизола, Т₄, и Т₃, мелатонина, особенно у перенесших сочетанное инфекционное и тяжелое гипоксически-метаболическое поражение ЦНС с перивентрикулярной ишемией. Только введение в индивидуальную схему реабилитации с первых 2-3 месяцев жизни, наряду с проводимой терапией Зеленого волшебства, Лецитина, Омега-3, а в подострой фазе болезни и Мелатонина, позволило восстановить гормональную адаптацию до физиологических параметров к 6 месяцу жизни и синхронизовать психомоторное развитие данной группы детей со здоровыми детьми. Использование только общепринятых медикаментозных методов (Т.В. Сандуляк, 1995) не приводило к нормализации гормонального фона до конца первого года жизни и сопровождалось формированием гипоталамического синдрома.

Особо хотелось бы выделить результаты исследования иммунной реактивности, которые легли в основу создания алгоритмов иммунореабилитации и абилитации детей в семейных очагах инфекционных заболеваний с поражением органов иммунной системы. В рамках данной публикации приводим обобщенные результаты иммунологических исследований.

Полученные данные иммуноэпидемиологического исследования факторов риска ИН у потомства в сравниваемых семьях детей обеих групп показали достоверное преобладание отдельных факторов. В скобках указано во сколько раз частота доверительных границ при 95% достоверности в исследуемой группе преобладала над контрольной со значимостью различий р<0,05.

Так в I гр преобладало: проживание в экологически неблагоприятной зоне (в 12,3 раза), зачатие ребенка в сезон весна-лето (10,1), неудовлетворительные жилищно-бытовые условия (18,3), низкий социально-экономический статус семьи (22,2), наличие в семье других часто болеющих детей (16,8) и больных родственников (8,8), вредные привычки родителей (9,1), образ жизни, содержащий риск нарушения репродуктивной функции (9,8), нервозные взаимоотношения на работе и в семье (5,1), нерациональное питание беременных (2,6). Многомерный факторный анализ показал значимое влияние перечисленных факторов внешней среды на снижение ИБР ребенка, что необходимо учитывать в программах массового оздоровления людей репродуктивного возраста в семейных очагах.

Также на реактивность ребенка влияли отягощенный прививочный анамнез (5,5) и аллергозы (10,2), перенесенные родителями острые инфекции за 3 месяца до наступления и во время беременности, особенно краснуха (2,1), рецидивирующий герпес (28,3), мононуклеозоподобное заболевание (8,1), инфекционный гепатит (3,8), грипп (4,4), а также синуситы (6,4), тонзиллофарингиты (4,3), урогенитальные инфекции матерей без контроля эффективности санации (11,5). Все перечисленные состояния снижали иммунную реактивность матери, способствовали развитию иммунокомплексных осложнений беременности, что необходимо учитывать при иммунореабилитации беременных, имевших указанные факторы риска.

Неблагоприятный генеалогический анамнез с указанием на наличие в семье установленных форм ИН (2,9), смерть детей от генерализованных инфекций до 1 года (12,4), наличие онкозаболеваний у родителей более, чем в 1 поколении (2,8), выявляемые у родителей маркеры ИН, аномалии и пороки развития (14,2) также существенно влияли на формирование иммунодефицита у детей основной группы за счет наследственно обусловленных факторов.

В условиях крупного города группу очень высокого риска ИН в I гр. составили 92 (51±1,8%) ребенка и лишь 2 (5±2,6%) младенца II гр. Представленные результаты показали многовекторную направленность риска – экологическую, социально-экономическую, медико-социальную, биологическую и наследственную. Сочетания более 6 разнонаправленных и более 3 однонаправленных факторов в одном наблюдении расценивалось нами как очень высокий риск ИН у потомства, требующий проведения адекватных защитных мероприятий в семье: терапия витаминами С, Е, витаминными комплексами после 20 недель гестации, Фитоселеном, Кальциевым комплексом, полиненасыщенными жирными кислотами, Зеленой защитой. После перенесенных заболеваний при риске поражения иммунных органов назначали Дефенс, Зеленый чай с тройной эхинацеей.

При отсутствии клинических признаков ИН у родителей и младенцев II гр., у детей I гр. преобладали с высокой достоверностью (р<0,001) маркеры ИН: телеангиоэктазии, гипо- и гиперпигментации, факомотозы (8,1), судорожный синдром с гипокальциемией (2,4), ангионевротические отеки различной локализации (2,2), хронические инфекционные поражения слизистых – афтозные стоматиты (5,1) и кожи – кандидозы (8,4), стафилодермии (14,2), рецидивирующие пневмонии (3,3), генерализованные инфекции с поражением ЦНС, суставов, брюшины (6,1), урогенитальные инфекции (5,1), пиелонефрит (2,6). Гастроэнтеропатии и дисбактериозы встречались в обеих группах, но в I – в 22,6 раза чаще. Атопический дерматит до 3-летнего возраста в 8,8 раз чаще проявлялся в I гр., а иммунопролиферативный синдром – в 4 раза чаще. С такой же частотой преобладали аутоиммунные поражения (4,1) в виде тиреоидита, энцефалита, гепатита и встречались только у детей I гр.

Таким образом, клинические проявления иммунной недостаточности у ²/₃ пациентов I гр. имели связь с вирусными инфекциями и заболеваниями, передающимися половым путем у родителей, наследственными заболеваниями и аномалиями развития иммунной системы, а у младенцев II гр. – с перенесенными постнатальными вирусными инфекциями, что также необходимо учитывать при разработке профилактических и иммунореабилитационных мероприятий.

Анализ гемограмм периферической крови в сопоставимых группах проводили в комплексе с результатами исследований иммунограмм, при этом также определяли степень компенсации выявленных нарушений по методике стандартизации показателей гомеостаза. Это позволило составить гематологический и иммунологический «образ патологии» при конкретной этиологии заболевания у детей, что является хорошим подспорьем как для диагностики, так и для клинического контроля эффективности проводимой терапии и реабилитации. Все параметры оценивались в абсолютных числах.

При рождении до первого физиологического перекреста формулы крови, для детей с нормальной реактивностью (II гр.) были характерны лейкоцитоз (12±3 тыс/мкл) с нейтрофилезом (9±2,8 тыс/мкл), компенсированным количеством лимфоцитов (4,4±1,5 тыс/мкл) и моноцитов (900±300 клеток/мкл). После перекреста, на 6 день жизни, увеличивалось число лимфоцитов до 6,2±2,6 тыс/мкл и снижались нейтрофилы до 3,8±1,15 тыс/мкл. Эозинофилы составили 190±60 клеток/мкл. Абсолютное число эозинофилов и моноцитов в возрасте до 1 года изменялось несущественно. После 1 года увеличивались нейтрофилы на 1000±200 клеток/мкл и эозинофилы – на 60±20 клеток/мкл, а моноциты снижались на 20% от исходных величин при рождении, что не отражалось на состоянии иммунитета. Такие параметры сохранялись до 3-4 летнего возраста. Для региона Северо-восточной Украины эти параметры контрольной группы взяты за основу для сравнения.

Обработанные статистически гемограммы и иммунограммы у детей с этиологически выверенной патологией методом ПЦР в крови и др. тканях организма позволили констатировать следующее: при ЦМВИ имел место компенсированный лейкоцитоз, субкомпенсированные нейтрофилез, лимфоцитопения, эозинопения и «ложный» моноцитоз или моноцитопения различной степени выраженности с признаками подавления I фазы иммунного ответа, со снижением фагоцитоза и выраженными нарушениями Т- и В-клеток. В целом «образ патологии» характеризовался иммунодепрессией: субкомпенсированным снижением Т-х и Т-акт. кл., компенсированным снижением Т-с, увеличением 0-клеток, снижением фагоцитарной функции до 52±6%, увеличенной продукцией ФНО и сниженной выработкой α- и γ-интерферонов.

Такие патологические изменения в иммунном статусе явились показаниями для назначения в комплекс лечебных и иммунореабилитационных мероприятий антицитомегаловирусных иммуноглобулинов, рекомбинантных интерферонов, инозитола, Эхинацеи плюс в фитомикросферах, Фитоселена, Магнум С. Использование перечисленных средств у пациентов с комбинированной субкомпенсированной Т-, В-клеточной недостаточностью II фазы иммунного ответа не всегда давало ожидаемый терапевтический эффект, что требовало подключения более мощных натуральных антиоксидантов. По данным литературы (В.А. Курашвили, Л.Дж. Мейлэм, 2001) для этого выбрали витамин Е и коэнзим Q₁₀ (Биоэвейл), работающий на митохондриальном уровне, что существенно улучшало результаты лечения, повышая активность и количество макрофагов-моноцитов. В подостром периоде заболевания к терапевтическим средствам добавляли L-карнитин, что позволяло снизить скорость β-окисления свободных жирных кислот в митохондриях различных органов, в частности, в нейронах, гепатоцитах, эпителии кишечника, почечных канальцев, что существенно улучшало их функцию и сокращало период тяжелых системных расстройств. Результаты исследований подтверждают необходимость включения в комплекс лечения не только эхинацеи, но и растительных антиоксидантов в терапевтических дозах, на что обращали внимание др. авторы (В.А. Курашвили, Л.Дж. Мейлэм, 2001; Г.М. Ларионов, 2002; Л.А. Трунов и соавт., 2002).

У пациентов, получавших иммунокоррегирующие препараты с растительными антиоксидантами, улучшались параметры I и II фазы иммунного ответа через 2-3 недели терапии, и не наблюдались рецидивы тяжелого состояния. Одновременно, для нормализации флоры кишечника, добивались нативного вскармливания или использования в диете смесей с фруктоолигосахаридами и добавляли бифидо-лактобактерии – Витабаланс 3000 в постепенно возрастающих дозировках. Количество макрофагов-моноцитов в гемограмме нарастало в 2 раза уже после 1 курса иммунореабилитации. Со 2-3 недели наблюдали увеличение Т-акт. кл. и Т-с, а по окончанию курса – и Т-х. Повышалось фагоцитарное число до нормы. Высокие дозы интерферона поддерживали введением экзогеннных рекомбинантных препаратов, которые отменяли при стабилизации хелперной функции, заменив их Эхинацеей+ с контролем уровня эндогенного интерферона. Недоношенным и маловесным детям аналогичные натуральные антиоксиданты назначали для их абилитации при тяжелых гипоксических повреждениях с дисбактериозом кишечника с целью снижения β-окисления жирных кислот для предупреждения их чрезмерного накопления в кишечнике в условиях гипоксемии, что способствует транслокации бактерий. После улучшения состояния добавляли Витабаланс 3000 с фруктоолигосахаридами, что также существенно улучшало у них функцию макрофагов-моноцитов и оказывало иммунозащитный эффект от патологической колонизации микроорганизмами и способствовало становлению функций иммунной системы в пределах возрастной нормы. Продолжительность абилитационных мероприятий составила не менее 4-6 месяцев.

При герпетической инфекции в гемограммах преобладали субкомпенсированные и декомпенсированные лейкопении со сдвигом нейтрофильной формулы влево, декомпенсированными лимфоцитопенией, моноцитопенией, эозинопенией. В иммунограмме этих пациентов на фоне временной активации Т-клеток развивались глубокий дефицит Т-с и Т-х. Данные изменения характеризовали «образ» иммунопареза и сопровождались наслоением госпитальной, чаще грамотрицательной, флоры со значительной продукцией ФНО, других провоспалительных цитокинов (ИЛ-1, ИЛ-3) и снижением ИЛ-6 и γ-интерферона. У наиболее тяжелых больных наблюдались некрозы тканей, гемолиз эритроцитов, вялотекущий ДВС-синдром, нарастание уровня ЛДГ и снижение активности каталазы крови. При более легких формах течения инфекции активность Т-с и уровень каталазы крови оставались в пределах нормы, гемолиз эритроцитов был незначительным. Включение в комплекс терапевтических мероприятий экзогенных рекомбинантных α- и γ-интерферонов, коэнзима Q₁₀, витамина Е и готовых антител в виде донорского иммуноглобулина наряду с детоксикационной терапией позволяло сбить остроту процесса, уменьшить гемолиз, предупредить тяжелые коагулопатии. По мере улучшения состояния при моноцитопении, сниженной функции Т-с в схему терапии вводили Эхинацею плюс, что позволяло уменьшить дозы экзогенного интерферона и подключить этиотропное лечение ацикловиром, который обладает иммунодепрессивными свойствами. У инфицированных ВПГ детей без выраженной тяжести процесса при относительно нормальной функции Т-с и сниженной Т-х Эхинацею плюс, витамин Е, селен, инозитол назначали вначале курса терапии, что быстро восстанавливало антиоксидантный баланс и позволило проводить параллельную этиотропную терапию ацикловиром. При ранней диагностике вирусного антигена в крови и тканях и начатой терапии в I фазе иммунного ответа, на фоне перечисленной поддерживающей терапии природными средствами, пациенты хорошо переносили ацикловир с первых дней лечения и вскоре отвечали продолжительной ремиссией, требующей только иммунореабилитации Эхинацеей плюс, Фитоселеном под контролем Т-акт.кл., Т-х, Т-с с целью своевременного распознания реактивации вируса или аутоиммунных процессов. При их появлении в комплекс иммунореабилитации вводили витамины с микроэлементами, Защитный Комплекс, Лецитин Премиум.

Наиболее разноплановые изменения гемограмм и иммунограмм наблюдали при хламидийной инфекции, микоплазмозе, уреаплазмозе, что зависело от сроков инфицирования или реинфицирования, стадии и фазы воспалительного процесса, а также фазы иммунного ответа больного в момент выявления заболевания. Кроме того, данная патология у половины больных протекала в виде микст форм с вирусными поражениями иммунных органов. В начальных сроках инфицирования при данных заболеваниях отмечали резкую активацию всех звеньев иммунитета: лейкоцитоз, лимфоцитоз, нарастающую эозинофилию и моноцитопению потребления. Т- и В-клеточный иммунитет также активировался разрушающимися патогенами со значительным возрастанием количества Т-акт. кл., Т-х и Т-с в первый месяц после инфицирования. Такие изменения требовали обязательного назначения этиотропных средств – азитромицина, сорбционной терапии и коррекции антиоксидантного статуса. Если в этот период инфекция не распознавалась и не проводилось соответствующее лечение, то процесс приобретал системный характер с множественными очагами хронической инфекции: конъюнктивитом, тонзиллофарингитом, пневмонией, перигепатитом, гепатитом, пиелонефритом, артритом и, реже, менингоэнцефалитом с гидроцефальным синдромом. По мере нарастания моноцитопении и эозинофилии до субкомпенсированных значений с недостаточной активностью I фазы иммунного ответа отмечались лимфоцитарная сенсибилизация с появлением в иммунограмме дефицита Т-х и избытка Т-с, со снижением количества Т-акт. лимфоцитов, накоплением большого количества циркулирующих иммунных комплексов, гетерофильных гемолизинов. Одновременно отчетливо снижались уровни α- и γ-интерферонов и повышался уровень ФНО. На этом фоне регулярно присоединялись грибковые или кокковые осложнения, а в стационарных условиях – госпитальная флора. Пациенты с нарушенными обеими фазами иммунного ответа часто и длительно болели без существенного улучшения, несмотря на проводимую терапию многочисленными антибиотиками и др. средствами, включая эхинацею, коррекцию микрофлоры кишечника и др. При позднем выявлении хламидиоза первоначальная коррекция включала назначение нестероидных противовоспалительных средств, подавляющих активность ФНО (нимегезик), и натуральные средства: Магнум Е, Биоэвейл, Магнум С, Комплекс сильных ферментов, иммуносорбенты, среди которых эффективным оказался Интросан фитомикросферы в пересчете дозы на суточную потребность цинка (5-10 мг/сут). Затем подключали азитромицин 1 раз в сут до 6 дней и потом 1 раз в неделю 4-6 недель. После этого присоединяли Защитный Комплекс, селен, иммунофлам на фоне восстановления дисбиотических нарушений в кишечнике и нарушенных функций др. поврежденных органов. Такой подход позволил нормализовать состояние пациентов к 3 месяцу от начала терапии с восстановлением II фазы иммунного ответа до параметров, близких к нормальным, кроме сохраняющейся высокой Т-с активности. Изменения I фазы иммунного ответа требовали продолжительной коррекции с использованием антиоксидантов, иммуносорбентов до 6 месяцев и более для эффективной иммунореабилитации нарушенных функций макрофаго-моноцитов. Весь указанный период продолжали вводить индукторы интерферона.

По нашим наблюдениям при первичном инфицировании и адекватной терапии полностью выздоровили ¼ больных. ¹/₃ детей продолжали получать лечение и иммунореабилитацию до 6 месяцев, ¹/_{5 -} до года, а остальные - до 3 лет и более. Все они составили группу риска по хроническим инфекционно-воспалительным заболеваниям, требующую продолжения набл